Глава IV.
Часть IV.
"П.Д. Эттингеру (1920)¹."

          Многоуважаемая Мария Борисовна.
          Многоуважаемый пан Эттингер,
          Получил открытку от пана²и спешу выслать брошюры, эти брошюры издали коллеги, которые разделяют мою мысль³. Вложили дьявольский труд, но, как говорит сегодняшняя пословица: «кто не работает тот не ест», а вторая гласит «кто не молится, тот не попадет в царствие небесное», как сговорились поп с пролетариями; я рассудил, что это не понятый *«лозунг»*, потому что проклятие всей природы было сделано Новым Богом и водружено на алтарь сегодняшнего дня, но об этом можно говорить очень долго⁴.
          Через некоторое время победит супрематизм и утвердит новые предметы как одежду нового *«смысла»*, но не будет так, как говорит Машковцев⁵, что в старые предметы будет внесен новый *«смысл»*, однако и об этом можно много говорить. На выходе еще одна тема о супрематическом четырехугольнике (лучше квадрате), на котором нужно было бы остановиться, кто он и что в нем есть, никто над этим не думал, и поэтому я, занятый вглядыванием в тайну его черного пространства, которое стало какой-то формой нового лика супрематического мира, сам возведу его в дух творящий. Однако пан скажет, что слишком смело, может быть, мыслю. О нет, вижу в этом то, что когда-то видели люди в лице Бога, и вся природа запечатлела образ его <Бога> в облике, подобном человеческому, но и если бы кто из седой древности проник в таинственное лицо черного квадрата, может быть, увидел бы то, что я в нем вижу. О, я еще несмело говорю о нем, но неизбежной пролегает через него дорога всего мира, у Бога природы через него в бесконечном прошлом пробивалось все, чтобы через его экономическое лицо установился мир новых предметов. Знаю, Супрематизм для того пришел к *«Беспредметности»*, чтобы построить новый духовный и *«утилитарный мир»*, но и об этом можно развернуть огромную речь, и нужно было бы ее развернуть, потому что в ней заключается развитие нового завета мира, который был в прошлом и шел к нам и пойдет дальше, оставляя за собой тысячи лет знаков. Так в нем черном квадрате вскрывается форма лица нового Величия природы, которая для него оттого Величия будет алтарем, в котором скроется тайна, а эта тайна так далека и глубока и бесконечна⁶, что скорее достигнешь млечной дороги звезд небесных, нежели углубишься и обследуешь все извилины, находящиеся во мне, хотя кажется, что они так близко лежат, а на самом деле далеко; и много людей-мудрецов подымают свои взоры на далекие звезды, смотрят в телескопы, желая приблизиться к ним, и в этот момент забывают, что они сами являются звездами, которые нужно исследовать; но я сам звезда такая далекая в бесконечном пространстве, что никогда, ни один телескоп меня не достанет, но мы, люди хотим все увидеть глазами и попробовать потрогать пальцем, забывая о том, что иногда надо быть слепцом. О, как об этом можно много говорить, но ни к чему это, поскольку мертвый переулок⁷всегда будет всматриваться в звезды, потому что блестят, и те, которые <ярче всех> блестят, останутся для него навечно, и он будет стараться в них вложить все⁸, для этого и существует «мертвый переулок», но удивляет меня *Игорь Грабарь*, что он вольет в раскрытую *«Божие Матери Казанские и Суздальские»⁹, ведь что мог архангел влить, то уже влил, и ничего больше уже не получится.
          Может быть, со временем примусь за писание о Супрематизме, потому что в этой брошюре ничего не говорю об этом¹⁰. Пишу как будто бы по-польски, но за двадцать с лишнем лет борьбы с «мертвым переулком» в *России* забыл польский язык.

Желаю пану всего доброго
готовый к услугам
Казимир Малевич
Витебск, 3 апреля¹¹1920.

          Был ли пан на моей выставке
          на ней имел 200 работ уже исчезли [13]
          *Витебск Бухаринская 10 Художественное училище*

          ¹Два письма К. С. Малевича, написанные П. Д. Эттингеру, хранятся в архиве Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина в Москве, фонд 2 (Эттингера), опись 111, д. 2551. Впервые были опубликованы на польском языке Шимоном Бойко; см.: Dwa listy Kazimierza Malewicza do Pawla Ettingera (pisane po polsku). Wydane prze Szymona Bojko // Kazimierz Malewicz. Zeszyt teoretyczny Galerii GN. Gdansk, 184. S. 57—58. В настоящем издании публикуется второе письмо, отправленное Малевичем из Витебска (в переводе составителя).
          Павел Давыдович Эттингер (1866—148), московский историк искусства и художественный критик, родился в Польше, в городе Люблине, в зажиточной еврейской семье; получив хорошее образование, он в совершенстве владел немецким, французским, английским наряду с идиш, польским, чешским, русским языками. С 188 года поселившись в Москве, Эттингер хорошо знал всю художественную Россию, будучи по призванию коллекционером, знатоком искусства, летописцем художественной жизни, о нем см.: Эттингер П. Д. Статьи. Из переписки. Воспоминания современников / Составители А. А. Демская, Н.Ю.Семенова. М., 18.
          Точную дату знакомства Эттингера с Малевичем установить, трудно, но, судя по первому письму, в начале 110-х годов художник и искусствовед уже общались; особый колорит этому общению придавали их общие польские корни.
          Польская речь была родной речью Малевича, однако языком мышления художника, как известно, стал русский язык. Примечательно, что во втором письме, где художник говорит о своих теоретических взглядах, некоторые ключевые слова написаны по-русски, иногда русское слово транскрибировалось латинскими буквами.
          Польские послания Малевича характеризуются той же свободой от всех грамматических и иных правил, что и русские его тексты. Перевод на русский язык осуществлен составителем с максимальным сохранением своеобразия речи Малевича, его словоупотребления и стилистики, в силу этого сохранено польское обращение «пан» и «пани» и свойственное польскому языковому этикету ведение разговора в третьем лице. Звездочками в начале и конце маркируются слова и выражения в авторских кавычках, написанные по-русски; русские слова, транскрибированные латинскими буквами, оговорены в примечаниях. Подчеркнутые Малевичем выражения сохранены в издании.
          ²Открытку Малевичу передал Марк Шагал, который получил ее вместе с письмом Эттингера, адресованным ему. Шагал в своем ответном письме сделал приписку «Издание наше (книжечка Малевича) будет Вам им же послана, я ему карточку Вашу передал» (см. Письмо Шагала П. Д. Эттингеру из Витебска в Москву 2 апреля 120//Письма Марка Шагала Павлу Эттингеру (120—148) / Публикация А. С. Шатских // Сообщения Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина. Вып. 6. М., 180. С. 15).
          ³Речь идет о книге Малевича «О новых системах в искусстве», напечатанной в Витебске в декабре 11 года; на задней стороне книги указано: «Работа и издание артели художественного труда при Витсвомасе. Работа была выполнена под руководством Л. М. Лисицкого подмастерьями Витебского народного художественного училища („Витебских свободных мастерских")».
          ⁴Впоследствии Малевич развил свою мысль в трактате «Лень как действительная истина человечества» (121). См.: Малевич К. Лень как действительная истина человечества. С приложением статьи Феликса Филиппа Ингольда «Реабилитация праздности» / Предисловие и примечания А. С. Шатских. М.: Гилея, 14.
          ⁵Машковцев Николай Георгиевич (1887—162) — историк искусства, художественный критик. В данном случае Малевич отозвался на рассуждения Машковцева в статье «Революция и памятники» (Художественная жизнь. М., 11. № 1. С. 4—5 (см. также прим. 6)).
          ⁶Русское слово «бесконечна» написано латинскими буквами.
          ⁷«Мертвый переулок» — см. аналогии в русских текстах Малевича, опубликованных в изд.: Малевич. Т. 1 (далее после фраз будут указаны страницы): «мертвая точка» (с. 58), «мертвое эхо» (с. 5), «мертвая палочка» (с> 67—68). Однако в этом выражении присутствует и некий подтекст, прямо относящийся к адресату письма: Эттингер был сотрудником журнала «Художественная жизнь», редакция которого располагалась в Москве в Мертвом переулке. См. также прим. к письмам Малевича к Гершензону в наст. изд.
          ⁸В декабре 11 года в Москве вышло в свет издание «Художественная жизнь. Бюллетень Художественной секции Народного комиссариата по просвещению», здесь помимо вышеуказанной статьи Машковцева была опубликована статья Игоря Грабаря «Раскрытие памятников живописи» (с. 8—10), посвященная реставрации икон владимирско-суздальской школы. Судя по реплике Малевича: «(Напечатать об этих моих исследованиях не удается, т. к. бумага занята исследованием о раскрытии суздальских икон, см. „Художественную жизнь")» в статье «О партии в искусстве» (Путь Уновиса. Витебск, 121. № 1), редколлегия бюллетеня отклонила какую-то теоретическую работу художника, мотивировав свое решение недостатком места; Малевич счел, что статье Грабаря было оказано предпочтение перед его статьей См. также: Малевич. Т. 1. С. 227, 35—360.
          ⁹Образ «бутылки» был сквозным для рассуждений Малевича. Ср.: «Но пустыня потому только казалась пустыней [писана] и обществу и критике, что привыкли узнавать молоко только в бутылке <...> другими словами сказать, принимали бутылку с молоком за образ молочный <...> беспредметность Искусства есть Искусство чистых ощущений, это есть молоко без бутылки, живущее само по себе в своем виде, имеющее свою жизнь, и (оно) не зависит от формы бутылки, которая вовсе не выражает его сути и вкусовых ощущений» (Малевич К. Супрематизм (127) // Сарабьянов Д., Шатских А. Казимир Малевич. Живопись, теория. М., 13. С. 348).
          Посылая Эттингеру книгу «О новых системах в искусстве», где проанализированы импрессионизм, сезаннизм, кубизм, футуризм, кубофутуризм, Малевич пишет о своих будущих планах по созданию текстов, посвященных осмыслению супрематизма, его собственной «новой системы в искусстве». В Витебске Малевич написал несколько теоретических трактатов, из которых наиболее важными были «Супрематизм как беспредметность, или Живописная Сущность» (121, не издан) и «Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой» (122).
          ¹⁰Русское слово, первый слог которого написан русскими буквами, остальное латинскими (anrela).
          ¹¹Первая персональная выставка Малевича в рамках XVI выставки Всероссийского Центрального выставочного бюро Отдела ИЗО Наркомпроса открылась 25 марта 120 года в бывшем салоне К.Михайловой, ул. Б.Дмитровка, 11; дата окончания ее работы неизвестна. Письмо Малевича Эттингеру написано, таким образом, в первую неделю работы выставки. Каталога выставки не существовало; на ней было представлено 153 произведения художника. Последнее выражение в письме Малевича («Czy byl Pan па mojej wystawie па niej miem200 rzeczy przepadli juz») не поддается удовлетворительному комментированию: дословно оно означает «Был ли пан на моей выставке на ней имею второй вариант: нету 200 работ уже исчезли».

Плотник.

Мальчик (Ванька).

Обложка брошюры Малевича.