Supremus. Кубизм и футуризм

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

Молодежь гуляла среди памятников вкуса красоты, мистики, фантазии, эстетизма, сущности, <ей> все казалось красивым. Обыкновенная тыква превращалась в новую ценность красоты. В этом саду иногда для удовольствия показывали нагие тела, на вид было все похотно <так!> и развратно. Но <авторитеты> уверяли, что хотя позы развратны, но <ведь они> прикрыты кисеей Искусства, <и поэтому> сквозят только легкой эротикой.

Были люди <, изображенные эротично>, но были и гуси-лебеди, змеи, лошади тоже эротичные.

Где уже нельзя <было нагое тело> прикрыть ни искусством, ни эротикой, прибегали к фиговому листику. Садик благополучия был огорожен забором нравственности, и у ворот стояла Мораль и раздавала вуали Искусства, а некоторым фиговые листики.

Цвели кругом розы и хризантемы, акации, стояли кипарисы, луна освещала мраморные колоннады, и молодежь наслаждалась, было очень все красивым.

Утром восходило солнце, тихо загорались лучи его, розы и хризантемы издавали запах своего дыхания, среди улиц цветов в легких одеждах летнего утра <молодые люди> совершали прогулки, в знойный полдень ходили к холодному источнику или отдыхали в тени покрытой цветами беседки.

Пели птицы, кто-то подражал им на флейтах. Было музыкально, тихо и покойно. Кругом заборов сада ходили стражи и не допускали безобразных, чтобы не нарушить сна убаюканной молодой души.

Авторите<ты> гордились друг перед другом крепким сном молодежи!!!

Радость их была неописуемая, когда проснувшийся бредил колонками греков и хватался за фалды Венеры.

Было чисто синее небо, ветер не шевелил листья. Тихие теплые лучи освещали остатки колонок греч<еских> портиков.

Но вдруг померкла луна и потухло солнце, изломались заборы, стража пала, окруженная тьмою новой культуры.

На площадь торга и сад благополучия как метеор слетел футуризм [с треском, шумом моторов, ревом пропеллеров, трамваями, автомобилями, машинами, бетоном, железом, газами, бензином, электричеством, телеграфами, пушками — футуризм новой жизни].

Все растерялись, поднялось бегство, возмущение, но опрокидывал вихрь лотки с греческими побрякушками.

Видя замешательство на базаре, главные приказчики Мережковский иБенуанаписали успокоительные статьи, говорили речи, писали разъяснительные критики, что движение циклона временное, не имеющее основания, <что> уже виден его конец.

Все пройдет!

И базар снова будет торговать стилем, вкусом, красотою, эстетикой, все портики и колонки будут возобновлены. Всякая же такая живопись и все непонятные товары, не говорящие ни уму, ни сердцу, не будут продаваться.

Если же кому-либо попали в голову осколки футуризма, мы поможем, вынем все из вашего сознания и упакуем <туда> то, что было раньше у вас и ваших предков.

Были закуплены для заплат целые вагоны мещанской мысли и логики.

Но вас обманули приказчики. И когда вы пришли на ярмарку Искусства, там творилась буря железной жизни.

Побрякушки были свалены, на их месте на бетонно-железных улицах как вихрь мчались дышащие бензином машины, старые извозчики с беззубой их логикой лежали в овраге мяса прошлого века.

Шум, треск моторов, рев пропеллеров, прорезая улицы в небе новых небожителей, блеск животрепещущих глаз фонарей электричества метал лучи по небу и земле, а тут невдалеке в лакированных жилетах, в мещанской мысли колпаках стояла молодежь благополучного базара (вкус в футу<ризме> не нужен).

Площадь мясного рынка, гастрономические вывески, хрустали, подносы, тыквы, венеры исчезли, на их место поставили машину, моторы, электричество, пропеллеры, шум, треск, крик, грохот, поставили скорость движения, пробег вещей. Аэропланы указали новые дороги неба и земли.

Снесли крышу, покрывавшую ярмарку, и показали пространство. И те, кто охватил весь пробег движущихся вещей, кто увидел торчащие дороги к небу, кто соединил тучи в хаос общего пробега наших тел, тот перестал писать хризантемы.

И петь песни восходящему Солнцу.

И не стонет любовью сердце на луну.

Динамика движения навела на мысль выдвинуть и динамику живописной пластики.

Это первый момент мысли, выдвигающей живопись на свою самособойность.

Но усилия кубистов и футуристов не смогли освободить живопись от вещи, живопись им нужна для выражения предмета, а предмет для выражения силы движения.

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

Продление супрематического квадрата.

Эскиз орнаментовки материи №12.

Супрематизм. Эскиз занавеса (К.Малевич, Л.Лисицкий, Конец 1919 г.)