1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19
ЧАСТЬ II
Супрематизм как беспредметность
< Глава 1>
1. Во второй части моего рассуждения о беспредметности будет темой всё один и тот же вопрос, другими, может быть, словами рассказанный о том, что было сказано в первой части.
2. Началом и причиной жизни считаю возбуждение как чистое неосознанное, без числа точности, времени пространства, абсолютного и относительного состояние. Второй ступенью считаю мысль, в которой возбуждение принимает состояние представления и развивается в форму суждения — реализации мира явлений в сознании.
3. Таковые два состояния считаю наиглавнейшими и высшими в человеке, а равно и во всем, что возбуждено и мыслит в себе. Третьей ступенью считаю натурализм как попытку натурализации явлений или возбуждения. Под натурализмом разумею то, что считаем фактической жизнью, <а также> и научную познаваемость и организованность.
Из этих трех ступеней состоит человеческая жизнь, составляя множество рефлексов и оттенков различий.
4. Жизнь как взаимоотношения разделяется на два состояния (точка <зрения> общежития), внутреннего и внешнего.
Все вещи суть внешни, являясь третьим состоянием, практической стороной, через которые совершаются разные достижения внутренних потребностей человека, будучи, однако, вне нас.
Практические стороны разделяются на две, предметную и беспредметную. Одна практичная <сторона>, которая приспособляется к человеку, другая — к которой человек приспособляет себя, вызывая постройку нового миросложения немеханического порядка (последняя беспредметная).
5. Все, однако, вышедшие из внутреннего явления вещи не являются чистым отображением внутреннего, ибо оно <существует> как мысль в бесконечном представлении, и потому целостность остается не отображаемой. Вещи сохраняют только признаки возбуждения в одном случае, в другом не сохраняют и признаков.
Первые вещи мы называем одухотворенными, вторые неодухотворенными. Таковы подразделения общежития.
6. Оба фронта не могут быть состояниями, в котор<ых> находится возбуждение просто или <возбуждение> духа (<по разделении» общежития); <они> не могут передать собой кипения чистого беспредметного возбуждения, остывая в материи, вынесенной вовне или наружу. Мысль же уносится дальше, неся совершенства в пространстве внутреннего,
7. Все то, что творится внутри, облекается в понятие, только <тогда> начинается рассуждение об окружающих обстоятельствах, о материи, не имеющей, однако, материальной единицы или неделимой частицы.
8. Возбуждение как расплавленная медь в доменной печи кипит в чисто беспредметном состоянии, и только в черепе мысли как форме представлений охлаждает себя и реализует его вещи. Остывшая мысль находит себе начало жизни в возбуждении, предоставляя телу остывший механизм, творя по-за собой миры во Вселенной, которые становятся теми же остывшими вещами в природе и человеческой мысли.
9. Возбуждение-горение — наивысшая белая сила, приводящая в волнение мысль. Этим состоянием дорожит человек, ставит его выше над практической экономической жизнью; без этого воздействия мысли нет.
Вот почему человек дорожит внутренним и о внутренних совершенствах хлопочет, ибо какое внутреннее, таково и внешнее; <человек> стремится, чтобы внешнее наружное было бы выстроено по внутреннему образу.
10. Возбуждение как пламя вулкана колышется во внутреннем человека без цели смысла, мысль же никогда не может быть таковой, — <она> стремится к выявлению возбуждения в форму, творя беспредметную и предметную жизнь.
Итак, если существует что-либо в мире, то существует возбуждение, откуда и видит человек явления, в сути которых нет всего того, чего находит его суждение.
11. Человек как вулкан возбуждений, а мысль заботится о совершенствах. Возможно ли сказать, что и природа также мыслит и заботится о совершенствах, или же она помыслила о них некогда и больше ей не приходится мыслить — все совершенно в вечности движения и не требует никаких больше совершенств и ремонта; сознание ее во всем и вечно и не имеет культур эпох и потому находится в вечной культуре и памяти вечного сознания раз навсегда установленных явлений.
Человеку же осталась как бы забота о совершенствах своей жизни. Находя природу технически несовершенной по отношению к себе, <он> ремонтирует, реставрирует, думает о совершенствах, о будущем, о включении в себя Вселенной, всей ее силы или стихии, предотвращая этим ее стихию. Как будто в этом есть его разница с природой, которая совершенна как мысль вечного неизменяющегося совершенства; в ней мысль больше не действует, тогда когда у него она сводится к творению новой гармонии технических возможностей; он разошелся с нею <природой>, потерял из виду, и стала она тайной для него, его мыслящее чело творит усилия развернуть сознание ее и прочитать в нем все, чтобы через прочтение стать самим всесознанием. Зорко всматриваются глаза и напряжен слух, разум и рассудок следят за каждым движением, чтобы познать ее, но, увы, она не имеет горизонта, ни потолка, ни пола, и потому слух его не может слышать шелеста, и глаз не может достигнуть края, разум не может постигнуть реальности, рассудок ничего не может рассудить, ибо нет в ней того тела, которое можно было рассудить, разделить, распознать, осознать, перед ним стоит только неизменность воздействия.
12. Итак, мыслит природа или помыслила она однажды?
Нужно, прежде чем решить мне этот вопрос, установить, что есть мысль. Под мыслью я представляю себе состояние непрерывного сложения представлений о действующих явных и скрытных причинах. Если верно мое определение, то вся природа есть мысль, а все явления — формы разгаданных, представляемых в мысли причин; тогда в природе существует разум и мысль как ничто руководящее, направляющее то, в чем нет последнего, друго<е> ничто, которое может быть названо материей, которая может оказаться в одно и то же время и мыслью, и разумом. Натура отсюда сложение мысли, и всякое сложение в ней — мысль.
13. Итак, природа как натура — организованное возбуждение, рассыпанное во множестве. Несмотря на то, что вмещает в себе все, познать ничто друг друга не может, но стремится к целостности и через целостность хочет познать. Но так как нет ничего, что бы было целостным и единым, то ничего нельзя познать, потому остается другое множество человеческих суждений о натуре. Но и все суждения суть разны, и у них исчезает тот подлинный паспорт, который бы удостоверял и подлинное лицо натуры. Глаз видит приметы явлений, тело чувствует воздействие их, и только.
1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19
Предыдущая глава
 Скачет красная конница (К.С. Малевич) |  На бульваре (Малевич К.С.) |  Земля |