Супрематизм
У Малевича была вера в художественный процесс, которая появилась у него еще с раннего детства и до самой кончины не покидала его. Он не раз в своей жизни соприкасался с архаическими знаковыми формами народного искусства. В первом он видел вектор движения современного искусства. Второе дало ему истоки собственного стиля – плоскость, белый фон и чистый цвет. Такие мотивы были характерными для народного искусства в то время, стоит только вспомнить вышивку. Но каким бы не представал перед нами генезис супрематизма, главным его качеством являлась новизна, а также непохожесть на все, что создавалось ранее. Малевич противопоставлял традиционному образу супрематический знак. Но не стоит понимать это слово в общепринятом смысле.
Один из последователей Малевича рассказывал, что существует два вида знаков, к одним знакам уже привыкли, они уже известны. А вторая категория знаков рождалась в голове Малевича. Для самого же мастера его детище было большим источником интерпретаций. В различные времена он черпал оттуда различные качества. У Малевича была своя новая система, цветопись вместо живописи, а также новое пространство. У него было множество ощущений, самых разных. Но взгляд мастера постоянно изменялся.
Сначала супрематизм был чистой живописью, которая не зависела от разума, смысла, логики, психологии. Но через несколько лет для автора он превратился в философскую систему. Вскоре в таких картинах стали появляться совсем обычные знаки. Вскоре таким знаком у Малевича становится крест, что означает веру. Исчерпанность своей живописи Малевич ощутил уже в 1920 году. Он стал переключаться на другие виды работы – педагогику, философию, архитектуру. Но окончательно расстался с живописью Малевич немного позже.
В 1929 году на персональной выставке в Третьяковской галерее Малевич неожиданно выступил с серией фигуративных полотен, представленных им как работы раннего периода. Но вскоре для многих стало ясно одно - супрематический цикл завершен, Малевич начал возвращение к изобразительному искусству. Для начала он всего лишь делал вольные повторения ранних композиций: так, прообразом картины «На сенокосе» послужил хранящийся в Нижегородском музее «Косарь». Все перемены, которые произошли в жизни и творчестве Малевича, становятся очевидными.
В картинах Малевича вновь появилось пространство — даль, перспектива, горизонт. Знаменитый мастер программно восстанавливает традиционную картину мира, незыблемость верха и низа: небо как бы венчает голову человека (когда-то он писал: « <...> наша голова должна касаться звезд»). Сама эта голова с окладистой бородой уподоблена иконописному образу, а вертикальная ось композиции, проходящая через фигуру косаря, вместе с линией горизонта образует крест. «Крест — крестьяне» — так трактовал этимологию этого слова сам Малевич. У него на картинах крестьянский мир показан, как мир христианства, природы, вечных ценностей, в отличие от города — средоточия динамизма, техники, «футуро-жизни».
В конце 1920-х увлечение футуризмом ушло. Именно по этой причине появилась в картинах мастера ностальгически просветленная нота, звучащая везде. Ретроспективный характер образа был замечен в надписи; «мотив 1909» (с этой датой произведение и поступило в ГТГ). В образе присутствует нечто непохожее на прежние изображения крестьян у Малевича. Здесь нельзя не заметить кроткий взгляд этого неуклюжего, как-то непрочно стоящего человека, точно воскресшего из супрематического небытия, а также красочное незамутненное сияние, небесная синева. В этих полотнах Малевичу удалось придерживаться «социологии цвета». По его теории цвет в полной мере присущ только деревне. Город же больше тянется к монохромности, краски меркнут, попадая в городскую среду (например, одежда горожан). В этот период Малевичу удалось найти нечто среднее — «полуобраз».
Фигуративный мотив он сочетает с принципами супрематизма — эстетикой «прямого угла» и экономией средств, а главное — с достигнутой в нем смысловой многозначностью. Как пример можно посмотреть на картину «Женщина с граблями». Малевич дал этому полотну подзаголовок — «супрематизм в контуре», так и есть, силуэт просто заполнен беспредметными геометризованными элементами, которые придают фигуре отвлеченный характер, который не поддается однозначной расшифровке.
Фигуру нельзя назвать ни крестьянкой, ни роботом, ни манекеном, ни обитательницей неведомой планеты - каждое из определений не является исчерпывающим, но все они «вмещаются» в создание художника. Перед нами предстала абстрагированная формула человека в мире, очищенная от всего случайного и, рискну сказать, красивая, а своей архитектонике. Необходимо было только лишь оценить сложную ритмику прямых и кривых в верхней части фигуры. Также вы смогли бы посмотреть на конструкцию, в которую «вливается» сгустившаяся краска неба. Но сама природа, строго говоря, сократилась до гладкого поля, похожего на спортивный газон, с наступающими со всех сторон городскими строениями; грабли в руках женщины нефункциональны и условны, это что-то вроде жезла, подтверждающего устойчивость миропорядка.
Перед нами стоит главный вопрос, почему сам Малевич датировал свою картину 1915 годом? Может быть, в придуманной им эволюции своего творчества мастер отвел ей место предшественницы конструктивистских изображений нового человека. Малевич последовательно шел по пути в обратном направлении. Этот путь привел его к двум важнейшим мотивам — природе и человеку.
В годы создания супрематизма Малевич гневно громил любование «уголками природы». Теперь он возвращается к натуре, передаче воздуха и солнечного света, ощущению живого трепета природы; все это можно видеть в одном из лучших импрессионистических полотен «Весна — цветущий сад». В начале 1930 года Малевич пишет картину «Сестры», на картине Малевич помещает в живописный пейзаж странных, гротескно непропорциональных персонажей-двойников.
«Художник никогда не остается с миром наедине – стоит запомнить, что перед ним всегда всплывают образы, на которых он учится своему мастерству, которым стремится подражать. У Малевича были собственным привычки, как будто традиции. Русское искусство не раз пыталось вырваться за его пределы. Именно таким сильным рывком и стал супрематизм. В это период Малевич начал возвращение к новому искусству -импрессионизму, живописи Сезанна. В свое время они очень сильно поразили его. В картинах французов Малевича особенно привлекает художественность, которую он теперь рассматривает как беспредметный элемент, — ведь она не зависит от того, что изображает художник. По этой причине новые работы мастера не имеют ничего общего с тем, что привыкли видеть зрители того времени. Свое возвращение Малевич понимает как неизбежный компромисс.
Многие его произведения, и логично и мифологично, представляли путь от импрессионизма к супрематизму. А после этого к последнему советскому этапу, именно это было подтверждено авторской датировкой поступивших картин. Таких как: : «Весна - цветущий сад» - 1904 (образец раннего творчества); «Сестры» - 1910 (сезаннизм); «На сенокосе» - «мотив 1909» (начало кубизма), «Туалетная шкатулка», «Станция без остановки» - 1911 (кубизм), «Черный квадрат» - 1913; «Женщина с граблями» - 1915; «Девушка с гребнем» и «Девушка с красным древком» - с подлинными датами, 1932-1933. Только через пол века изумительная мистификация Малевича была раскрыта для глаз зрителя.
Утро после грозы (Малевич К.С.) | Как заехали за лык (Малевич К.С.) | Кубофутуристичеекая композиция: рыба и пила |